Последний день
I
Мы сидели у неё на кухне и долго молчали.
Я, как обычно, чувствовал себя неуклюжим и неловким и всё думал, почему за всё время мы так и не нашли общего языка. Может, не надо мне было уезжать, когда у нас ещё только всё начиналось?
Юлия, однако, не могла долго усидеть на месте и подобно мне глядеть в одну точку, — то и дело вставала, перекладывала с места на место банки, кастрюли, подходила к окну, что-то будто высматривала в нём беспокойно, — но потом всё же опять садилась передо мной, напряжённо складывая руки на коленях. Потом она неожиданно вспомнила про соседского мальчишку, за которым ей поручили присматривать, и сразу же она убежала к нему, оставив меня одного. И действительно — молчание наше становилось уже невыносимым.
Её долго не было и, скучая, я выпил свой чай, не дожидаясь пока он совсем остынет.
В последние ночи я мало спал: однообразные мысли мои опротивели мне вконец, и я теперь попытался задремать, откинувшись в её, таком уютном, кухонном кресле, — она всё не шла, и уже не было сил ждать её… Я прикрыл глаза, а во рту ещё оставалась сладкая горечь её дикого земляничного варенья… Когда Юлия вернулась в кухню, я не заметил, но зато услышал её дыхание у себя за спиной… и её запах… Read more…
Первый день, или Один день из жизни эгоистов
Только вчера мы с Игорем приехали в этот город (Моздок) по распределению, а уже сегодня с утра оценивали пиво местного пивзавода.
В нашем распоряжении был всего один свободный день, и мы, не преисполненные ещё предстоящей ответственностью, решили провести его свободно и бездумно, по принципу «шалтай-болтай».
— Ну и жарища! — воскликнул Игорь, когда мы подходили к пивному ларьку у вокзала, где уже с утра пораньше толпились и перебрасывались репликами жаждущие пива и зрелищ здешние мужики.
Когда мы встали в очередь, я спросил у Игоря:
— Ну что, чем сегодня займёмся?
— Слушай, давай не будем пока ничего планировать; предадимся внешним обстоятельствам и внутренним страстям.
Так ответил мне Игорь. Он был весел, беспечен и молод. Почти как и я, хотя по характеру я более занудлив и меланхоличен. Молодость (мы оба были двадцатилетние оболтусы) — вот что нас по-настоящему роднило. Остальное — маловажные на первых порах детали.
С пузатыми гранёными кружками пенистого пива мы отошли в сторону. Ловко сдув пену, Игорь сделал первый глоток.
Крыша
..Мальчик толст и неуклюж. В руке тяжёлый потёртый портфель. С трудом забирается на пятый этаж. Давит рукой на кнопку звонка и не отпускает до тех пор, пока не открывается дверь и не показывается женщина со спутанными, слегка подкрашенными хной волосами.
