12. Дуся и всемирный потоп
Жила-была себе заскорузлая деревянная табуретка по прозвищу Дуся Иванова, которая проснулась однажды утром от страшного ужаса, настигнувшего всю землю, и поняла, что явилась расплата всему живому за великие людские злодеяния…
Небо приблизилось к земле, и лик земли потемнел, страшный рёв и грохот пал на Дусю, ураганный ветер ударил в неё с размаху и разметал собою всё вокруг, и понёс в неведомую даль…
Засверкали молнии, загрохотали громы, разверзлись все источники великого Океана, и небесные хляби открылись, на землю обрушился немыслимый ливень, который смыл всё и затопил весь мир…
Воды поднимались всё выше и выше, и неслись, и простирались всё дальше и дальше, но страшный ливень всё не прекращался… Одичавшие люди и звери не знали где укрыться от неистово бурлящих вод — цеплялись за верхушки деревьев, взбирались на самые высокие горы, но и это им не помогало, ибо и деревья и горы скоро скрылись под гигантскими водными потоками — люди и звери захлёбывались и тонули…
А деревянная табуретка Дуся Иванова одиноко неслась в бурном потоке вместе с обломками оконных рам, брёвнами, досками, столами, стульями, какими-то футлярами, шкафами, пластмассовыми игрушками…
Но тут, кряхтя и стуча белыми зубами, на неустойчивую, летящую вдаль табуретку взгромоздился насквозь промокший и трясущийся от холода зайчишка, в котором Дуся с трудом узнала известного ей Константина, — в нём не осталось ни капли прежней чемпионской удали… Но вслед за собой Костя тянул уже свою прекрасную подругу Настю, которая никак не могда забраться на Дусю… Да и у Кости уже не было никаких сил:
— Ну давай же, давай, — повторял он в отчаяньи…
И вот наконец Насте тоже удалось взгромоздиться на колеблющееся Дусино чело…
Холодные, голодные, мокрые — приобняли зайчишки друг друга, вздохнули тяжело и… улыбнулись: любовь побеждает все преграды! Они спасены — и счастливы; и пусть их будущее покрыто мраком тревожной неизвестности, им достаточно того, что они вместе — здесь и сейчас, а там, после — будь что будет, — счастливые не думают о будущем и живут сегодняшним днём.
Неся утлую табуретку в океанские дикие дали, бурные воды крутили, вертели, качали её из стороны в сторону, но Костя и Настя со временем приноровились искусно на ней балансировать — они были рады, что остались живы, одни из немногих, и потому не роптали на судьбу…
Шли дни за днями, и Костя с Настей постепенно оклемались, привыкли к своей необычной Новой Жизни на маленьком деревянном кораблике по прозвищу Дуся Иванова… Приобжились, и даже повеселели: то рыбку поймают — съедят, то морковку выловят за хвостик — съедят, то спать улягутся в обнимку, хоть и опасно это было — запросто можно было опрокинуться в воду, — но зайцы такие уж зверушки, быстро ко всему привыкают…
А Костя ещё к тому же то и дело повторял:
— А-а, где наше не пропадало — живы будем, не помрём!
Весёлый парень, этот Костя! Он окреп, воспрял, приободрился и снова был готов к преодолению любых трудностей.
Шли дни за днями, а наши друзья всё плыли и плыли с буйным потоком — всё дальше и дальше — неизвестно куда…
Всё, что могло утонуть, давно уже утонуло, и в дикой водной стихии кружились только какие-то жалкие деревяшки, щепки и прочий житейский мусор, оставшийся от прежней земной жизни, навсегда похороненной под этой бездонной толщей воды.
Жуткий потоп уничтожил всё живое — от человека до скота, до пресмыкающихся, до птиц и насекомых… Всякая жизнь прекратилась на земле, а огромные потоки несметных вод шли и громоздились друг на друга…
Только наши неунывающие зайчики — одни на всей планете — остались в живых, и всё это благодаря крохотной табуретке Дусе, которая мало что могла сделать, но всё ж таки спасла от верной гибели пушистую заячью семейку. Правда, ненадолго…
Костя наловчился виртуозно вылавливать из воды всякие вкусные разности — свежую древесную кору, листочки, травинки, водоросли… А тут как-то выловил очаровательный листик зелёного салата!.. По этому случаю решили устроить праздник. В шуме струящихся вод взяли и услышали чудесную музыку вальса, водные брызги, летящие со всех сторон, стали пьянящими брызгами шампанского, а крохотный островок табуретки превратился в раздольную танцевальную лужайку! И закружились Костя с Настей в восхитительном танце, смеясь и кусая по очереди великолепный листочек салата, своим божественным вкусом обещающий им необыкновенное, радужное будущее…
А что? Ведь не вечно же будут они плыть в этом диком и бурном потоке, ведь должны же они когда-нибудь хоть куда-нибудь да приплыть… А когда приплывут туда, где будет, пускай и небольшой, но твёрдый и надёжный кусочек земли, построят они там себе маленький уютный домик и будут жить себе, поживать да добра наживать… И будут любить друг друга — так же, как сейчас. И нарожают детишек-зайчишек, и будут их растить и обучать премудростям заячьей жизни…
— Если будет мальчик, — говорит Костя, — назовём его Васей…
— Если будет девочка, — говорит Настя, — назовём её Тасей…
Эх вы, зайчики, зайчики, размечтались… потеряли бдительность…
— Эх, как я люблю тебя, Анастасия, если бы ты знала! — воскликнул Костя и восторженно взмахнул передними лапами, и чуть ли даже не подпрыгнул над табуреткой от избытка чувств…
— Эх, Константин… — начала было отвечать ему тем же подруга его и жена…
Но тут какое-то шальное бревно выпрыгнуло вдруг из воды одним своим краем и тюкнуло Костю прямо по макушке — и бедный Костя исчез в непроглядной пучине вместе с роковым бревном…
Несчастная Настя схватила себя за уши и в отчаяньи закричала что-то кромешным небесам, но горестный крик её утонул в диком рёве обезумевшей стихии…
И, недолго думая, она бросилась в бушующую пучину — вслед за любимым…
И снова Дуся осталась одна на всём белом свете, — но только не белым он был, этот заблудший свет, а тёмным и беспросветным…
Дуся потеряла счёт дням и ночам, которые давно слились в одну непробудную страшную ночь, а её всё несло и несло неизвестно куда, неизвестно зачем, будто влекла, всасывала её в себя какая-то гигантская космическая воронка…
Дуся совсем уже ничего не понимала и летела в каком-то кошмарном бреду, летела и спала, спала и летела, летела и спала, спала и спала, спала и спала…
