3. Дуся пошла на дрова
Жила-была себе заскорузлая деревянная табуретка по прозвищу Дуся Иванова, которая, оказывается, совсем не умела ходить, но зато она умела — изредка — летать (это помимо думанья и сногляденья). Во всяком случае, она думала, что так ей мыслительно мнилось, или же сомнительно снилось (неважно).
Расставшись с потусторонним шкафчиком, Дуся на время потеряла сознание, а когда пришла в себя, то поняла, что для неё начались предсказанные им испытания.
Она лежала в беспорядочной груде дров, ящиков и покалеченной мебели, которой предстояло сгореть в жертвенном пламени ненасытной печи. Судя по всему, лежала уже давно и, чтобы не думать о смерти, развлекала себя и близлежащий шкаф с оторванной дверцей и дыркою в левом боку разудалыми байками о своих небывалых похождениях (разумеется, мысленно):
— Меня произвели на свет гологоловые хулиганы из спецПТУ. Молодость моя прошла в солдатской казарме среди столь же спецпэтэушных подруг. Read more…
2. Дуся и смерть
Жила-была себе заскорузлая деревянная табуретка по прозвищу Дуся Иванова, которую жестокосердный отчим выбросил из дома на мороз. Выбросил аж с пятого этажа — немудрено и разбиться насмерть. Навсегда. Но табуретка Дуся Иванова летела, летела и думала, что всё зависит от времени: ежели оно соблаговолит замедлиться настолько, чтобы Дусин полёт не прекращался никогда, то Дуся никогда и не упадёт на заметённую метелицею землю, а будет лететь и лететь как весёлая птица в пространстве, будет мечтать о неведомых дальних краях, и даже может немного поспать в своём бесконечном полёте, как делают это некоторые большие и талантливые птицы, которые совершают огромные перелёты в тёплые края и не всегда имеют право приземлиться, когда им этого захочется, чтобы вволю отдохнуть, ибо они подчинены непреклонным законам стаи, во главе которой летит суровый могучий вожак, что жестоко карает всякого, кто нарушит заведённый издревле порядок… Вот так они порою спят и машут крыльями, машут и спят, спят и машут, машут и спят, спят и спят, спят и спят… Read more…